Про детство

В детстве время воспринимается иначе. В общем-то, не только время, это касается почти всего, что я помню. Но времени - особенно; его было бесконечно много, и оно могло сжиматься и растягиваться, создавая причудливые завихрения. Какие-то моменты этого времени потерялись навсегда, но сохранилось тоже немало.

Самое первое моё воспоминание, если подумать, имеет довольно странную причину.
Я вышел из большой комнаты в бабушкином доме и увидел, как родители копаются на антресолях. Я решил, что наверное, через много-много лет мне будет интересно подумать о том, каким было моё первое осознанное воспоминание, и что этот момент ничем не хуже любых других. Я запомнил его, и с тех пор точно знаю, что именно помню самым первым.
Конечно, я прекрасно понимаю, что были какие-то события до того, но про них уже ничего не могу сказать. Зато о событиях, происходивших после, я могу рассказывать очень долго.

Про общагу

До 91, кажется, года наша семья жила в заводском общежитии, называвшемся "СЛАВА КПСС" (именно эти буквы были выложены на фасаде красным кирпичом). Мне, мелкому, в общаге было вполне нормально, ведь можно было сколько угодно бегать по коридорам, весело принимать душ в общей помывочной и играть с пацанвой в прятки по всем этажам. Было весело, но, подозреваю, мне было бы весело в любом месте, ведь ничего другого я не видел, да и маленький мой мозг тогда занимали вещи совсем иного рода.

Например, однажды батя припёр с завода чуть ли не ведро мелкой стеклянной дроби, наподобие бисера, но без дырочек. Предполагалось, что я буду выкладывать этой дробью мозаику на обмазанном клее листочке, но бисеринки были мелкие, клей советский, выкладывание мозаики - скучным занятием, так что у меня просто появилось ведро неоприходованного бисера.
Он был реально офигенный, приятный на ощупь и не только; естественно, я не сдержался и сожрал немного. Никакого вреда бисер не причинил, даже наоборот: ещё долго каждый мой поход по-большому сопровождался весёлой стрельбой шариками.
Конечно же, одному мне такого сокровища было много (я про бисер, а не про стрельбу), и я делился им со всеми жителями общаги, даже теми, кто не просил. Весь наш этаж был усыпан этими стеклянными шариками на радость детворе и на горе взрослым. Думаю, до сих пор, если тщательно поискать под общажными плинтусами, можно будет найти крупицу тех сокровищ.
Однажды мне принесли хомяка. Не знаю, почему: возможно я просил, подсмотрев у кого-то, или просто так, в общем, в нашей маленькой однокомнатной каморке поселился ещё и хомяк. Мне он не понравился: он был вонючий и несимпатичный. И я на второй же день его кому-то подарил, а родители меня потом этим укоряли.
А как-то раз в траве под окнами я нашёл воробья-слётка. Птенец пищал, мне стало его жалко, и я забрал его с собой. Как назло, было рабочее время, сверстники были в детском садике (я в этот ад не ходил), пацанва постарше - в школе, взрослых, соответственно, тоже не было. Я поигрался с воробьишкой, и он мне быстро надоел, ну я и засунул его за какую-то тумбочку, решив, что там он будет в сохранности. Позже, когда все вернулись, я собрал друзей и повёл их смотреть на воробья, но его там уже не было; все пожали плечами и разошлись, не вняв моим убеждениям в необходимости поисков.

А однажды мы обсуждали наших родителей (да, дети иногда так делают). Все говорили о том, как любят маму и папу; во мне, видимо, впервые взыграл нонконформизм, я возьми и скажи, что маму не люблю! А мама это услышала - и плакала потом, а мне было стыдно, и до сих пор стыдно.
( Read more... )