Про барона

В одной стране жил некий барон. Почти как Мюнгхаузен, но другой, наверно сосед его.
Больше всего на свете барон любил охоту и жену свою - кареокую Ларису, и считал себя самым первым охотником во всём мире. Стены его замка украшали головы самых диковинных и редких животных, добытых во время многочисленных охотничьих приключений. Барон очень гордился своими трофеями и неустанно пополнял коллекцию. Были в ней и диковинный сакральный олень и таинственная морская улиточка, хитрый педобир и осторожный шотакот, опасный ЛевЪ и скрытный камплюктерный сыч, макака-абу и даже редчайший, невиданный зелёный слон! А в клетке жил самый настоящий крот, которому слуги ежеминутно втирали в жабры землю - барон изловил крота живьём на случай, если ему понадобятся спиды.
Шли годы. Барон состарился и стал выезжать на охоту всё реже. Да и не осталось уже животных, на которых ему не доводилось охотиться. Поэтому чаще всего барон устраивал пирушки, хвастаясь своими трофеями перед многочисленными гостями, съезжавшимися посмотреть на диковинную коллекцию. Гости слушали многочисленные истории барона, и, разъезжаясь по домам, разносили славу о великом охотнике по всему миру.
Однажды, во время очередной пирушки, барон похвастался:
- Нет такого животного, на которого бы я не охотился, и которого бы я не поймал или не убил!
- Ура барону!!! - закричала было толпа. Но один из гостей - смуглый купец из далёкой Джамахирии - лишь нахмурился. Барон заметил это, и спросил, в чём дело.
- Ты говоришь, что охотился на всех животных в мире, - ответил на вопрос купец, - но я не видел среди твоих трофеев сидячей собаки.
Барон задумался, а потом признался, что даже не слышал никогда ни о какой сидячей собаке, и стал расспрашивать гостя.
- Далеко на востоке, - принялся объяснять джамахирец, - там, где океан плещется у самого края мира, есть остров. На этом острове сидит огромная собака, и воет вслед проходящим мимо кораблям. Это также истинно, как и то, что меня зовут Абдалла Насредин Боздо ибн Карасик.
Только услышал об этом барон, как заблестели его глаза прежним блеском, и велел он слугам готовить к походу свою шхуну - быстроходную "Испаньолу". А сам пошёл чистить ружья и готовить разный охотничий припас.
Когда всё было готово, отправился барон, куда показал ему Карасик. Плыла "Испаньола" три года, три месяца и ещё три дня (Карасик настаивал на каком-то "трипле"), но в итоге, подплыла к острову, на котором действительно сидела огромная, с самосвал величиной, собака и недобро смотрела на шхуну.
Взял барон самое большое ружьё, какое у него было, перебрался на шлюпке на остров и пошёл на собаку охотиться. А та сидит, и не убегает, только смотрит в глаза приближающейся смерти. Барону даже стало неинтересно - какая же это охота? - но оставить свою коллекцию трофеев без сидячей собаки он тоже не мог. Да и жалко ему было трёх лет, что за ней плыл, так что подошёл барон на расстояние выстрела, да стал целить огромным дулом прямо собаке в сердце.
А тут собака ему говорит:
- Барон, проснитесь, вы обосрались, не убивай меня, а то проиграешь! Дед (барон был уже довольно стар)! Дед, не стреляй! Не надо, дед! Проиграешь же!
Но барону приходилось уже охотиться на говорящих зверей, потому не стал он слушать, и решительно нажал на курок. Грохнул выстрел, собака заскулила, и упала замертво кверху лапами.
Тут же забил огромный фонтан из дыры, которую перестал затыкать собачий зад. В испуге бросил барон ружьё, побежал к шлюпке - но не успел. Погрузился под воду остров вместе с бароном, пробил собой дыру в крае Земли, и вытекла через эту дыру вся вода из океанов, морей, рек и кранов.

Так проиграл дед-барон, да и все остальные тоже проиграли.