Проишествие в надземке

Я тут внезапно понял, что если сейчас не напишу в ЖЖ, то в центре Москвы, прямо на Красной площади, начнётся извержение вулкана. Это вполне обосновано, учитывая, сколько за годы скопилось в московской канализации химической гадости, которой тут всё удобряют так, что лужи не замерзают даже в -20. Ну представьте, что вся эта химия на морозе ещё ничего, а попав в тёплые, влажные стоки, и смешавшись там с выделениями знаменитых московских крыс-мутантов, она приобретает неизвестные доселе свойства. Разъедая землю и истончая кору, ведёт это к образованию маленького огненного прыщичка не теле планеты.
И вот уже задрожали кремлёвские стены, и вороны разлетелись в ужасе. Куранты начали бить свой последний, апокалиптический бой, им в тон подвывают сирены, и лёд на катке уже превратился в пар, в котором, как в мантоварке варятся, крича от боли и ужаса, бедные посетители.
Лава течёт по васильевскому спуску, мимо разгорающегося храма Василия Блаженного. На крыльце храма стоит поп с певчими, и периодически откашливаясь в рясу, поёт "Дети хоронят коня". Лава время от времени лижет ему пятки, но тогда поп просто берёт ещё более высокую ноту.
В Спасской башне, под самым чердаком, сидит Путин. Он успел влезть сюда по стене (всё же недаром прошли годы занятий дзюдо), подтянуться на минутной стрелке курантов, и, совершив поистине чудесный прыжок, влететь в маленький, известный лишь первому лицу государства, тайный леток. Когда-то в этом чердаке жила знаменитая кукушка по имени Джонатан Ливингстон, но сейчас она эмигрировала на Тайвань, и торгует там пахлавой.
Путин мог бы улететь, позвав журавлёнка, с которым он когда-то резвился на дельтаплане. Но журавлёнок сейчас в Сочи, вместе с двойником Путина, готовит Липницкую на замену Кабаевой. Путину было хорошо с Алиночкой, но он уже спел ей прощальную песню, и приготовил место в специальном Олимпийском монастыре.
Тогда Путин достаёт мобильник, смотрит на него - и бросает в лаву, ведь он так и не научился им пользоваться.
Башня медленно оседает, плавясь в раскалённой магме.

К месту проишествия слетаются вертолёты. В одном из них сидит Собянин, а за штурвалом - Шойгу. Собянин высматривает в бинокль хоть какие-то признаки жизни.
Он видит, как догорает поп, так и не успевший допеть последний припев. А вот по реке огня плывёт бронированный саркофаг с вечно живым вождём. Вечно живой вождь мёртв, а крышку саркофага облепили обгоревшие, но ещё живые, крысы-мутанты. Самая жирная и обгорелая крыса машет Собянину клюкой и кричит "Черепашки, спасите учителя!".
Путин, заслышав звуки спасительных лопастей, спускается к механизму курантов и начинает ногами бить в колокол ритм песни "Батяня комбат". Шойгу, чутко обратив внимание на звуки любимой песни Путина, подлетает к башне; Собянин, привязав себя канатом, разбегается, навстречу ему бежит Путин. В один момент прыгают они, и крепко сцепляются в воздухе, падая чуть ли не в самое пекло. Но Шойгу вовремя поднимает машину; Собянин, исполненный верноподданических чувств и радости, взасос целует Путина в губы; тот сначала ошарашенно смотрит на московского градоначальника, но потом отвечает взаимностью. Так, целуясь, прижатые друк к другу, летят они на чудо-вертолёте над горящей столицей, и заливают огонь слюнями и слезами.

Вертолёт летит.
Москва горит.
Медведев спит.