Сатана - наш рулевой

Бегал по лесу, забежал на одну из свежевырубленных полянок. С пеньками.
На одном пеньке лежит распечатанная пентаграмма с символами (размытыми сыростью), пришпиленная ножом. там же - какая-то пустая колбочка и карта, дама червей, как будто чем-то посыпанная.

Фотопруфов не будет. Дискасс.

От какая история приключилась

Едем с приятелем в машине, беседуем о высококультурных ценностях и способах эмиграции в Рио-де-Жанейро, и ничего, в общем-то, не предвещает беды.
Как всегда, в случаях, когда ничто ничего не предвещает, всё происходит без предвещения: звонит телефон. Приятель говорит в трубку что-то вроде "Да, со мной как раз один крупный мужчина", при этом явно имея ввиду меня, и мы резко поворачиваем куда-то в сторону, не соответствующую первоначальным планам.
Интересуюсь - чо, мол? А хз - отвечает приятель, просили приехать.
Приезжаем, в машину подсаживаются двое бритых мужиков не самой гуманной наружности. Объясняют тему: одного старшеклассника гопники развели на деньги ("на воровской общак, будем старшим в зону перекидывать"), тот сначала платил, а когда поборы стали совсем нетерпимыми - рассказал обо всём родителям. Дальнейшую цепочку не знаю, но нас просят приехать в качестве массовки на стрелу.

Я, в последний раз в подобных мероприятиях участвовал больше десяти лет назад (к сожалению, в роли прессуемого; я как-то рассказывал), и был твёрдо уверен, что подобная хуйня в этой стране сейчас не практикуется даже в Ульяновске. Бритые подтвердили - мол, такие непонятки творятся только в школе. И серьёзных парней с битами и пушками напрягать по этакой мелочи нежелательно, так что будем разбираться своими силами.

На стреле нас ждала всего только пара гопников, которые увидав два чёрных джипа (ну так совпало) и выходящих из них мужчин, мясистых в области загривков, округлели глазами. Разговор занял секунд двадцать: "Деньги вернёте. - С какого интереса? - Он вам денег просто так дал, значит вы ему должны".
Всё. Гопота ретировалась, пообщав выплатить репарации. Мы ещё минут пятнадцать поуспокаивали бедного паренька, убеждая, что это говно к нему теперь близко не подойдёт, а потом разъехались.

Такие дела.