![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pozitronikПродолжаю публиковать разные забавные штуки, написанные чёрт знает когда. Судя по некоторым факторам, это писалось лет пять-шесть назад.
Я попытался представить, как бы написали сказку про хлебобулочного колобка разные писатели-фантасты, которых я тогда читал. Короче, под катом довольно петросянские литературные пародии, но мне, почему-то, нравится.
Ник Перумов
Рождение Колобка
- Эх, бабка, жрать чего-то хочется.
Бабка медленно открыла глаза, постепенно выбирая сознание из тягучей дрёмы. Сквозь окна старой избы кое-как просачивался свет.
Свет и сырость.
Она, кряхтя, поднялась с полатей. Да, старость не радость даже для такого сильного боевого мага, каким она была когда-то. Хотя, почему была? Она всё также хорошо умела чувствовать источники Силы, а благодаря опыту вполне могла сразиться и с тремя молодыми магами.
Но опять этот дед, будь он проклят... Вечно ноет, ноет... Угораздило же связать жизнь с таким вот...
Теперь ничего не поделать.
- Бабк! Испеки мне колобок, что ли! В животе урчит!
Она поёжилась, подумав о том, что придётся идти к амбару за мукой. Ну да ладно, старик, будет тебе колобок...
Как там?.. Давно она не применяла это оживляющее заклинание... Конечно, для порядка надо бы немного сушёных волосяных червей... ну да ладно.
Косая пентаграмма, лучи которой были направлены к сильнейшим источникам Силы так точно, насколько бабка смогла их вычислить, создавала сильные помехи в эфире Силы. Так и должно быть... Теперь колобок. Kullyboik на языке Даунов.
В центр пентаграммы она положила наспех слепленный ком теста.
Будь что будет.
Джоан Роулинг
Дед и Узник Колобкана
"Колобок испёкся, дорогой мой!", - прошептала она ему на ухо.
Дед нащупал очки, надел их и сел за стол. Колобок и стакан тыквенного сока с упаковкой Бобов С Любым Вкусом Бетти Ботс - то что он хотел. Слюнки так и текли.
Бабка достала из-за пояса свою волшебную палочку, и взмахнула ей.
"Гасио!" - воскликнула она, и в ту же секунду огонь погас. "Зовио!" - и румяный колобок вылетел из печки, упав прямо на стол.
Вдруг дед крепко сжал лоб обеими руками.
"Что? Что случилось?" - взволнованно спросила бабка.
"Мой старый шрам... Он опять заболел."
Дед убрал руки - шрам на лбу, в виде молнии болел так, будто к нему только что приложили раскалённую докрасна проволоку.
Дело в том, что дед был не совсем обычным дедом. Он был единственным дедом, оставшимся в живых после битвы с Сами-знаете-кем, тем, чьё имя боялись произносить вслух все маги мира. Страшное заклятье, направленное на деда почему-то не убило его, ударив по своему создателю, и почти убив его. У деда остался лишь этот шрам. И в последний раз он болел тогда, когда Сами-знаете-кто оказался поблизости.
Вдруг колобок на столе зашевелился. На румяной корочке прорезались два глаза, небольшая выпуклость стала носом, а там, где на этом странном лице должен был быть рот, корка растрескалась, и из трещины вывалился тонкий, змеиный язык.
"А, вот мы и встретились! - заговорил колобок. - Я, лорд Колоборт, вернулся!"
Дед попытался всадить нож в колобка, но тот снова показал ему свой змеиный язык, спрыгнул со стола, и прокатившись в приоткрытую дверь, исчез. В воздухе застыли его последние слова: "Я приду к тебе, приду и отомщу за то, что ты со мной сделал! Мои слуги будут со мной!"
Михаил Бабкин
Когда Олуху Лучше Остаться Бы Около Кровати
Заяц вообще-то не слишком любил пить - больно это ему надо было. Так, скорее выпивать - и то, если бывал повод. А вчера, как обычно, повод нашёлся быстро - его тридцативосьмиюродный брат кролик позвал его отпраздновать рождение своего сто восемьдесят второго крольчонка.
А теперь он мучился перед выбором - поваляться в кровати, или всё-таки пойти проветрить свои длинные уши. "Пойду, пройдусь - решил он - авось полегчает".
Только отойдя от норы на порядочное расстояние, заяц вдруг почувствовал, что проголодался. Он хотел было уже вернуться и позавтракать морковкой с шампанским, как вдруг увидел НЕЧТО.
- Ну ни фига себе, - сказал он наконец, когда убедился, что катящаяся по тропинке булка на самом деле катится сама по себе. - Это что за фэнтази от пятьдесят второго года? Уйди, назойливый мираж.
Однако мираж и не думал исчезать. Внезапно заяц подумал, что ему, в сущности, всё равно, чем завтракать - морковкой или булочкой. Он подождал, пока колобок поравняется с ним, и прыгнул, поймав его в свои пушистые лапы.
- Та-а-ак, что тут у нас? - как всегда, заяц разговаривал сам с собой. От этой привычки он никак не мог отвыкнуть уже давно, считай с самого детства. - Булка, правда, её уже кто-то ковырял пальцем, да и по земле каталась. Ничего, вон, морковка, тоже в земле растёт, а ведь ничего, вкусно. Так и быть, съем!
Вдруг булка заговорила.
- Я-те съем! Ты хоть знаешь, с кем говоришь, и кого в руках держишь, тварь ушастая?!
Заяц оторопел, но колобка не выпустил. А тот продолжал.
- Ну ё-моё, только в этот мир прыгнул... Меня уже есть собираются. Помню, был случай в одном мире - он так и называется - Голодный... Верней назывался...
- А что с ним случилось? - оторопело спросил заяц.
- Тоже, один поймал меня, говорит, съем, мол. А у меня, как раз, для таких случаев, было заклинаньице припрятано, чтобы невидимым делаться. Невидимым, неслышимым, непахнущим, и необоняне... Необонямы... Короче, чтоб меня потрогать нельзя было. Только, видно, испортилось заклинание - может залежалось, а может само с браком было, только наоборот сработало. Не я стал невидимым, а целый мир. И невидимым, и неслышимым... А тот бедолага, что меня съесть пытался, так и остался в пустоте висеть, хе-хе. А меня защитным резервным заклинанием в соседний мир выбросило.
Заяц осторожно опустил колобка на землю. "Нет, морковка определённо полезнее" - решил он для себя.
Гарри Гаррисон
Колобок из ржаной муки поёт блюз
Техники неплохо постарались, делая свою работу. Костюм, покрытый специальным армирующим составом, выдержал бы прямое попадание носовой пушки самого большого корабля в Галактике.
- Молодцы, ребята - похвалил он их на эсперанто. Английский эти ребята не понимали - что не удивительно, ведь они не были даже гуманоидами, не то что людьми - однако дело своё знали.
Я, Джим диВолк, по кличке "Серый", величайший проныра в известной части космоса, снова выполнял задание Главного Штаба. "Джим - сказал мне Крипспипп, через каждые два слова затягиваясь крепкой каторианской сигарой - наша разведка донесла, что на одной из глухих планет в Захолустье происходит что-то странное". "А что яйцеголовые и вояки? - спросил я, уже догадываясь, какой ответ получу". "Мальчик, - Крипспипп звал меня мальчиком, хотя я, к глубокому моему сожалению, был уже не молод, - мальчик, эти придурки, которые до сих пор думают, что чем-то управляют и что-то решают, неспособны без нас и шагу ступить. А ведь стоит нам совершить подвиг - и они увешивают друг друга орденами, словно елку побрякушками на Рождество". "Я понял, шеф, но что мне там делать?" "Я ещё должен тебя учить!? Отправишься, всё разузнаешь на месте. А теперь иди, профессор Пойпу снабдит тебя всем необходимым".
И вот я здесь. Похоже, обычная планета, разве что... Хей, Что это такое катится вон там? Мои датчики среагировали на странный объект, так, будто он и был целью этой миссии.
Подойдя поближе я увидел... Булку! Да-да, именно булку. Чёрт возьми, на этой планете абсолютно новый тип жизни - хлебобулочный. Даже я, Джим ДиВолк по кличке "Серый", за всю свою жизнь не встречался с таким - а уж я побывал в таких местах, что вам и не снились.
Похоже, мне придется вступить в первый контакт. К счастью, проф наделил меня переводчиком с любых языков галактики, который встроили мне прямо в мозг.
- Эй, булка! - сказал я. - Рад встрече!
- Оюдапюффукдл! - Сказала булка. "Отвали, урод" - перевёл мне переводчик.
- Зачем так грубо?
- Тююфувйдлж! ("Я от деда сбежал!").
- Какого ещё деда?
- Оцоупрбббй! ("Я от зайца сбежал!").
Я решил действовать. Мало ли что могло это значить - но только я потянулся за лучевым пистолетом, как булка выкрикнула "Ныюварыюб!" ("А от тебя и подавно сбегу!") - и исчезла в зарослях неизвестного кустарника.
Лион Спрег де Камп
Башня Колобков (Колобок поневоле)
Все восемь Джолиановых жён цеплялись за него, не желая отпускать на казнь. У девятой, как раз сегодня случились роды, потому Джолиану, можно сказать повезло.
Джолиан был здоровым мужчиной, лет этак двадцати-пяти, но из-за пышной бороды и длинных усов выглядевшем на все тридцать. На его голове была водружена золотая корона со множеством инкрустированных драгоценностей; корона, чтоб не свалилась, держалась на тесёмке.
- У-у-у! - Выли Джолиановы жёны. - Не хотим другого мужа, одного тебя любим!
- Цыц, дуры! - прикрикнул он на них. - Сами знаете, через годик всё забудете да снова замуж повыскакиваете. Да не ревите вы! А то прикажу страже вас силой в замок затащить!
К Джолиану подошёл верховный судья Талон.
- Ваше величество! Всё готово к проведению Жребия. Прошу на помост.
- Хорошо-хорошо, Талон. Святой отец Дуремар уже ждёт меня?
Талон насупился. Ему не нравилось, что в последний путь короля будет сопровождать не только главный Священнослужитель Затраса, но и этот мальвинский "святой". Но такова была последняя воля его величества, и отказать не представлялось возможным.
Джолиан спокойно взошёл на помост, словно это не его голова должна была через несколько минут стать Жребием Амбала, и поздоровался с палачом. Маленькому Зилару не по карману было содержать штатного головоруба, потому раз в четыре года для этой цели нанимали Увара-мясника. Джолиан, конечно, знал его.
- Здравствуй, почтенный Увар.
- Здравствуйте, ваше Величество. Надеюсь, вы простите вашего верного слугу за те мучения, что он невольно...
- Перестань, Увар. Считай, моё прощение у тебя в кармане.
- Вы очень добры, ваше Величество. Вам завязать глаза?
- Эй, не стоит. Думаешь, я испугаюсь какого-то мясника?! - Джолиан нашёл силы пошутить, хотя, по правде говоря, колени его сильно дрожали.
Толпа под помостом ревела от нетерпения. Ещё бы, ведь это был самый большой праздник во всём Зиларе за все четыре последних года.
К Джолиану подошёл сухонький старичок в огромной чалме.
- Держись, сынок! Не оставят тебя все истинные боги. - И незаметно сунул ему небольшое лезвие, которое Джолиан тотчас же спрятал в рукаве шёлковой рубахи.
Дуремар развёл в чашечке огонь, насыпал туда какого-то порошка (в воздухе сразу пахнуло серой), и начал заунывную молитву на мальвинском языке. Молился он добрых полчаса.
На помост взошёл Священнослужитель Болван. Сначала он прочитал речь о том, каким хорошим был король Джолиан, как он умело правил. Он построил флот и разгромил пиратов, он выкурил бандитов с севера страны, он снизил налоги. И сейчас он добровольно отдаёт свою голову для священного обряда Жребия Амбала. Потом и он приступил к молитве, не забывая ни одного из многочисленных богов - он не мог допустить, чтобы какой-то мальвинец обскакал его.
Однако нетерпеливые выкрики из толпы заставили его всё же поторопиться. Он подошёл к уже лежащему на плахе королю.
- Приготовьтесь, ваше Величество.
- Да я и так готов, Болван. Позаботьтесь о моих жёнах, особенно о малышке Эльтрудис.
- Будет сделано, ваше Величество. Да свершится воля Амбала.
- Секундочку, секундочку! - К плахе засеменил старый мальвинец. - Если будет позволено, я произнесу заклинание, которое... хм... позволит душе его величества сразу отойти в иную реальность, не боясь нового воплощения.
Священнослужитель кивнул.
- Давай.
Дуремар зашептал заклинание; в тот же миг из чашки, в которой всё ещё горел огонь повалил густой, вонючий дым. Все закашлялись, Джолиан моментально достал лезвие и перерезал путы на ногах. Дуремар кинул ему верёвку, которая сразу же выпрямилась, и поползла вверх. Не теряя времени Джолиан уцепился за неё; последним, что он успел увидеть, было то, как мальвинский святой спрыгнул вниз, где сразу же превратился в монаха из какого-то дряхлого ордена, и растворился в толпе.
Джолиан вылез по верёвке в другую реальность, и втянул её за собой. Он запыхался - ещё бы, пролезть почти лигу вверх было трудно даже такому силачу, как он. В желудке заурчало - а по плану поесть он мог очень не скоро.
Тут он увидел хлеб, лежащий на земле.
- Клянусь железным хером Затраса, я тебя съем!
Вдруг хлеб подпрыгнул, как живой. Джолиан отпрянул:
- Провалиться мне в сорок девять мальвинских преисподних! Он шевелится!
Хлеб буркнул что-то на незнакомом Джолиану языке и покатился по тропинке. Джолиан плюнул, и стал отмерять расстояние на север, где можно было вернуться в свою реальность.
Сергей Лукьяненко
Фальшивые колобки
Мне всё чаще и чаще снится этот сон. Я иду по Даун-Сити - я знаю, что это он. Темно - только в конце нарисованной улицы горит фонарь. Он зовёт меня, словно это единственный выход отсюда.
Ещё там, во сне, я шепчу свою дайверскую песенку: "Глубина-глубина, я не твой... Отпусти меня, глубина..." Но - о, ужас, - ничего...
Вдруг мгла постепенно начинает таять.
Как странно - когда исчезает темнота, перестаешь видеть свет!
А передо мной - он. Колобок.
Да, как и всё в этом нарисованном мире, это иллюзия. Мне он кажется идеально круглым, с самодовольной ухмылкой на лице... Разве у колобков бывает лицо? Впрочем, это неважно.
Я отчего-то знаю - этот колобок - тот, кто не даёт мне вынырнуть.
"Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл..."
Чёрт! Это какая-то система защиты. Были бы у меня боевые Ленькины вирусы... Но их нет, они там, в шифрованном разделе моего диска. У меня только мой мозг - и ничего больше.
"...от зайца ушёл, от волка ушёл..."
Если он успеет договорить до конца - я пропал. Почему-то вспоминается легенда о потерявшемся Фидошнике... Будет теперь потерявшийся Дайвер.
"...от мужика какого-то - тоже ушёл... А от тебя..."
Он не успевает договорить. Я с разбегу пинаю его; нога разламывает колобка надвое.
"Глубина-глубина... Я не твой..."
Некоторые пояснения, которые могут понадобиться.
Ник Перумов - очень хреновый писатель руками в стиле эпического говнофентази. Однако же кто-то меня на него подсадил; я по по инерции дочитывал все его нудные и пафосные серии, надеясь что в последней книге будет объяснение всему, что нагорожено раньше. Итог - всегда разочарование, наверно такое же, как у смотревших Лост. Особенное разочарование - серия про некроманта, основные и не очень моменты которой оказались передраны у Сапковского.
Джоан Роулинг - известная всем сочинительница сериала про Гарри Поттера. Первые книжки доставляли.
Михаил Бабкин - автор очень несерьёзной развлекательной фантастики с классическими попаданческими сюжетами, написавший очень смешную трилогию про Слимп, которой я зачитывался в своё время. В этой трилогии названия всех глав складываются в одну и ту же известную аббревиатуру. К сожалению, в следующих книгах автор начал грешить самоповторами, количество лулзов упало, а морали или ценных идей у него не было изначально.
Гарри Гаррисон - классик фантастики, в нашей стране более всего был известен циклом про Стальную Крысу.
Лион де Камп - классик почище Гаррисона, его "Башня гоблинов" заставила меня полюбить фантастику навсегда. По сути, колобок "Кампа" - почти полный пересказ начала "Башни" =)
Лукьяненко - пейсатель. Можно относиться к нему как угодно, но "Лабиринт отражений" (ну и "Остров Русь", написанную вместе с Буркиным) нельзя не любить.
Я попытался представить, как бы написали сказку про хлебобулочного колобка разные писатели-фантасты, которых я тогда читал. Короче, под катом довольно петросянские литературные пародии, но мне, почему-то, нравится.
Рождение Колобка
- Эх, бабка, жрать чего-то хочется.
Бабка медленно открыла глаза, постепенно выбирая сознание из тягучей дрёмы. Сквозь окна старой избы кое-как просачивался свет.
Свет и сырость.
Она, кряхтя, поднялась с полатей. Да, старость не радость даже для такого сильного боевого мага, каким она была когда-то. Хотя, почему была? Она всё также хорошо умела чувствовать источники Силы, а благодаря опыту вполне могла сразиться и с тремя молодыми магами.
Но опять этот дед, будь он проклят... Вечно ноет, ноет... Угораздило же связать жизнь с таким вот...
Теперь ничего не поделать.
- Бабк! Испеки мне колобок, что ли! В животе урчит!
Она поёжилась, подумав о том, что придётся идти к амбару за мукой. Ну да ладно, старик, будет тебе колобок...
Как там?.. Давно она не применяла это оживляющее заклинание... Конечно, для порядка надо бы немного сушёных волосяных червей... ну да ладно.
Косая пентаграмма, лучи которой были направлены к сильнейшим источникам Силы так точно, насколько бабка смогла их вычислить, создавала сильные помехи в эфире Силы. Так и должно быть... Теперь колобок. Kullyboik на языке Даунов.
В центр пентаграммы она положила наспех слепленный ком теста.
Будь что будет.
Дед и Узник Колобкана
"Колобок испёкся, дорогой мой!", - прошептала она ему на ухо.
Дед нащупал очки, надел их и сел за стол. Колобок и стакан тыквенного сока с упаковкой Бобов С Любым Вкусом Бетти Ботс - то что он хотел. Слюнки так и текли.
Бабка достала из-за пояса свою волшебную палочку, и взмахнула ей.
"Гасио!" - воскликнула она, и в ту же секунду огонь погас. "Зовио!" - и румяный колобок вылетел из печки, упав прямо на стол.
Вдруг дед крепко сжал лоб обеими руками.
"Что? Что случилось?" - взволнованно спросила бабка.
"Мой старый шрам... Он опять заболел."
Дед убрал руки - шрам на лбу, в виде молнии болел так, будто к нему только что приложили раскалённую докрасна проволоку.
Дело в том, что дед был не совсем обычным дедом. Он был единственным дедом, оставшимся в живых после битвы с Сами-знаете-кем, тем, чьё имя боялись произносить вслух все маги мира. Страшное заклятье, направленное на деда почему-то не убило его, ударив по своему создателю, и почти убив его. У деда остался лишь этот шрам. И в последний раз он болел тогда, когда Сами-знаете-кто оказался поблизости.
Вдруг колобок на столе зашевелился. На румяной корочке прорезались два глаза, небольшая выпуклость стала носом, а там, где на этом странном лице должен был быть рот, корка растрескалась, и из трещины вывалился тонкий, змеиный язык.
"А, вот мы и встретились! - заговорил колобок. - Я, лорд Колоборт, вернулся!"
Дед попытался всадить нож в колобка, но тот снова показал ему свой змеиный язык, спрыгнул со стола, и прокатившись в приоткрытую дверь, исчез. В воздухе застыли его последние слова: "Я приду к тебе, приду и отомщу за то, что ты со мной сделал! Мои слуги будут со мной!"
Когда Олуху Лучше Остаться Бы Около Кровати
Заяц вообще-то не слишком любил пить - больно это ему надо было. Так, скорее выпивать - и то, если бывал повод. А вчера, как обычно, повод нашёлся быстро - его тридцативосьмиюродный брат кролик позвал его отпраздновать рождение своего сто восемьдесят второго крольчонка.
А теперь он мучился перед выбором - поваляться в кровати, или всё-таки пойти проветрить свои длинные уши. "Пойду, пройдусь - решил он - авось полегчает".
Только отойдя от норы на порядочное расстояние, заяц вдруг почувствовал, что проголодался. Он хотел было уже вернуться и позавтракать морковкой с шампанским, как вдруг увидел НЕЧТО.
- Ну ни фига себе, - сказал он наконец, когда убедился, что катящаяся по тропинке булка на самом деле катится сама по себе. - Это что за фэнтази от пятьдесят второго года? Уйди, назойливый мираж.
Однако мираж и не думал исчезать. Внезапно заяц подумал, что ему, в сущности, всё равно, чем завтракать - морковкой или булочкой. Он подождал, пока колобок поравняется с ним, и прыгнул, поймав его в свои пушистые лапы.
- Та-а-ак, что тут у нас? - как всегда, заяц разговаривал сам с собой. От этой привычки он никак не мог отвыкнуть уже давно, считай с самого детства. - Булка, правда, её уже кто-то ковырял пальцем, да и по земле каталась. Ничего, вон, морковка, тоже в земле растёт, а ведь ничего, вкусно. Так и быть, съем!
Вдруг булка заговорила.
- Я-те съем! Ты хоть знаешь, с кем говоришь, и кого в руках держишь, тварь ушастая?!
Заяц оторопел, но колобка не выпустил. А тот продолжал.
- Ну ё-моё, только в этот мир прыгнул... Меня уже есть собираются. Помню, был случай в одном мире - он так и называется - Голодный... Верней назывался...
- А что с ним случилось? - оторопело спросил заяц.
- Тоже, один поймал меня, говорит, съем, мол. А у меня, как раз, для таких случаев, было заклинаньице припрятано, чтобы невидимым делаться. Невидимым, неслышимым, непахнущим, и необоняне... Необонямы... Короче, чтоб меня потрогать нельзя было. Только, видно, испортилось заклинание - может залежалось, а может само с браком было, только наоборот сработало. Не я стал невидимым, а целый мир. И невидимым, и неслышимым... А тот бедолага, что меня съесть пытался, так и остался в пустоте висеть, хе-хе. А меня защитным резервным заклинанием в соседний мир выбросило.
Заяц осторожно опустил колобка на землю. "Нет, морковка определённо полезнее" - решил он для себя.
Колобок из ржаной муки поёт блюз
Техники неплохо постарались, делая свою работу. Костюм, покрытый специальным армирующим составом, выдержал бы прямое попадание носовой пушки самого большого корабля в Галактике.
- Молодцы, ребята - похвалил он их на эсперанто. Английский эти ребята не понимали - что не удивительно, ведь они не были даже гуманоидами, не то что людьми - однако дело своё знали.
Я, Джим диВолк, по кличке "Серый", величайший проныра в известной части космоса, снова выполнял задание Главного Штаба. "Джим - сказал мне Крипспипп, через каждые два слова затягиваясь крепкой каторианской сигарой - наша разведка донесла, что на одной из глухих планет в Захолустье происходит что-то странное". "А что яйцеголовые и вояки? - спросил я, уже догадываясь, какой ответ получу". "Мальчик, - Крипспипп звал меня мальчиком, хотя я, к глубокому моему сожалению, был уже не молод, - мальчик, эти придурки, которые до сих пор думают, что чем-то управляют и что-то решают, неспособны без нас и шагу ступить. А ведь стоит нам совершить подвиг - и они увешивают друг друга орденами, словно елку побрякушками на Рождество". "Я понял, шеф, но что мне там делать?" "Я ещё должен тебя учить!? Отправишься, всё разузнаешь на месте. А теперь иди, профессор Пойпу снабдит тебя всем необходимым".
И вот я здесь. Похоже, обычная планета, разве что... Хей, Что это такое катится вон там? Мои датчики среагировали на странный объект, так, будто он и был целью этой миссии.
Подойдя поближе я увидел... Булку! Да-да, именно булку. Чёрт возьми, на этой планете абсолютно новый тип жизни - хлебобулочный. Даже я, Джим ДиВолк по кличке "Серый", за всю свою жизнь не встречался с таким - а уж я побывал в таких местах, что вам и не снились.
Похоже, мне придется вступить в первый контакт. К счастью, проф наделил меня переводчиком с любых языков галактики, который встроили мне прямо в мозг.
- Эй, булка! - сказал я. - Рад встрече!
- Оюдапюффукдл! - Сказала булка. "Отвали, урод" - перевёл мне переводчик.
- Зачем так грубо?
- Тююфувйдлж! ("Я от деда сбежал!").
- Какого ещё деда?
- Оцоупрбббй! ("Я от зайца сбежал!").
Я решил действовать. Мало ли что могло это значить - но только я потянулся за лучевым пистолетом, как булка выкрикнула "Ныюварыюб!" ("А от тебя и подавно сбегу!") - и исчезла в зарослях неизвестного кустарника.
Башня Колобков (Колобок поневоле)
Все восемь Джолиановых жён цеплялись за него, не желая отпускать на казнь. У девятой, как раз сегодня случились роды, потому Джолиану, можно сказать повезло.
Джолиан был здоровым мужчиной, лет этак двадцати-пяти, но из-за пышной бороды и длинных усов выглядевшем на все тридцать. На его голове была водружена золотая корона со множеством инкрустированных драгоценностей; корона, чтоб не свалилась, держалась на тесёмке.
- У-у-у! - Выли Джолиановы жёны. - Не хотим другого мужа, одного тебя любим!
- Цыц, дуры! - прикрикнул он на них. - Сами знаете, через годик всё забудете да снова замуж повыскакиваете. Да не ревите вы! А то прикажу страже вас силой в замок затащить!
К Джолиану подошёл верховный судья Талон.
- Ваше величество! Всё готово к проведению Жребия. Прошу на помост.
- Хорошо-хорошо, Талон. Святой отец Дуремар уже ждёт меня?
Талон насупился. Ему не нравилось, что в последний путь короля будет сопровождать не только главный Священнослужитель Затраса, но и этот мальвинский "святой". Но такова была последняя воля его величества, и отказать не представлялось возможным.
Джолиан спокойно взошёл на помост, словно это не его голова должна была через несколько минут стать Жребием Амбала, и поздоровался с палачом. Маленькому Зилару не по карману было содержать штатного головоруба, потому раз в четыре года для этой цели нанимали Увара-мясника. Джолиан, конечно, знал его.
- Здравствуй, почтенный Увар.
- Здравствуйте, ваше Величество. Надеюсь, вы простите вашего верного слугу за те мучения, что он невольно...
- Перестань, Увар. Считай, моё прощение у тебя в кармане.
- Вы очень добры, ваше Величество. Вам завязать глаза?
- Эй, не стоит. Думаешь, я испугаюсь какого-то мясника?! - Джолиан нашёл силы пошутить, хотя, по правде говоря, колени его сильно дрожали.
Толпа под помостом ревела от нетерпения. Ещё бы, ведь это был самый большой праздник во всём Зиларе за все четыре последних года.
К Джолиану подошёл сухонький старичок в огромной чалме.
- Держись, сынок! Не оставят тебя все истинные боги. - И незаметно сунул ему небольшое лезвие, которое Джолиан тотчас же спрятал в рукаве шёлковой рубахи.
Дуремар развёл в чашечке огонь, насыпал туда какого-то порошка (в воздухе сразу пахнуло серой), и начал заунывную молитву на мальвинском языке. Молился он добрых полчаса.
На помост взошёл Священнослужитель Болван. Сначала он прочитал речь о том, каким хорошим был король Джолиан, как он умело правил. Он построил флот и разгромил пиратов, он выкурил бандитов с севера страны, он снизил налоги. И сейчас он добровольно отдаёт свою голову для священного обряда Жребия Амбала. Потом и он приступил к молитве, не забывая ни одного из многочисленных богов - он не мог допустить, чтобы какой-то мальвинец обскакал его.
Однако нетерпеливые выкрики из толпы заставили его всё же поторопиться. Он подошёл к уже лежащему на плахе королю.
- Приготовьтесь, ваше Величество.
- Да я и так готов, Болван. Позаботьтесь о моих жёнах, особенно о малышке Эльтрудис.
- Будет сделано, ваше Величество. Да свершится воля Амбала.
- Секундочку, секундочку! - К плахе засеменил старый мальвинец. - Если будет позволено, я произнесу заклинание, которое... хм... позволит душе его величества сразу отойти в иную реальность, не боясь нового воплощения.
Священнослужитель кивнул.
- Давай.
Дуремар зашептал заклинание; в тот же миг из чашки, в которой всё ещё горел огонь повалил густой, вонючий дым. Все закашлялись, Джолиан моментально достал лезвие и перерезал путы на ногах. Дуремар кинул ему верёвку, которая сразу же выпрямилась, и поползла вверх. Не теряя времени Джолиан уцепился за неё; последним, что он успел увидеть, было то, как мальвинский святой спрыгнул вниз, где сразу же превратился в монаха из какого-то дряхлого ордена, и растворился в толпе.
Джолиан вылез по верёвке в другую реальность, и втянул её за собой. Он запыхался - ещё бы, пролезть почти лигу вверх было трудно даже такому силачу, как он. В желудке заурчало - а по плану поесть он мог очень не скоро.
Тут он увидел хлеб, лежащий на земле.
- Клянусь железным хером Затраса, я тебя съем!
Вдруг хлеб подпрыгнул, как живой. Джолиан отпрянул:
- Провалиться мне в сорок девять мальвинских преисподних! Он шевелится!
Хлеб буркнул что-то на незнакомом Джолиану языке и покатился по тропинке. Джолиан плюнул, и стал отмерять расстояние на север, где можно было вернуться в свою реальность.
Фальшивые колобки
Колобки, колобки
Вырываются на волю
Нервов сжатые клубки
Но без плача и без боли
Тонут в зеркале желанья
Кругом круглым караваи
Их отдали на закланье
На съеденье их отдали.
Вырываются на волю
Нервов сжатые клубки
Но без плача и без боли
Тонут в зеркале желанья
Кругом круглым караваи
Их отдали на закланье
На съеденье их отдали.
Мне всё чаще и чаще снится этот сон. Я иду по Даун-Сити - я знаю, что это он. Темно - только в конце нарисованной улицы горит фонарь. Он зовёт меня, словно это единственный выход отсюда.
Ещё там, во сне, я шепчу свою дайверскую песенку: "Глубина-глубина, я не твой... Отпусти меня, глубина..." Но - о, ужас, - ничего...
Вдруг мгла постепенно начинает таять.
Как странно - когда исчезает темнота, перестаешь видеть свет!
А передо мной - он. Колобок.
Да, как и всё в этом нарисованном мире, это иллюзия. Мне он кажется идеально круглым, с самодовольной ухмылкой на лице... Разве у колобков бывает лицо? Впрочем, это неважно.
Я отчего-то знаю - этот колобок - тот, кто не даёт мне вынырнуть.
"Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл..."
Чёрт! Это какая-то система защиты. Были бы у меня боевые Ленькины вирусы... Но их нет, они там, в шифрованном разделе моего диска. У меня только мой мозг - и ничего больше.
"...от зайца ушёл, от волка ушёл..."
Если он успеет договорить до конца - я пропал. Почему-то вспоминается легенда о потерявшемся Фидошнике... Будет теперь потерявшийся Дайвер.
"...от мужика какого-то - тоже ушёл... А от тебя..."
Он не успевает договорить. Я с разбегу пинаю его; нога разламывает колобка надвое.
"Глубина-глубина... Я не твой..."
Некоторые пояснения, которые могут понадобиться.
Ник Перумов - очень хреновый писатель руками в стиле эпического говнофентази. Однако же кто-то меня на него подсадил; я по по инерции дочитывал все его нудные и пафосные серии, надеясь что в последней книге будет объяснение всему, что нагорожено раньше. Итог - всегда разочарование, наверно такое же, как у смотревших Лост. Особенное разочарование - серия про некроманта, основные и не очень моменты которой оказались передраны у Сапковского.
Джоан Роулинг - известная всем сочинительница сериала про Гарри Поттера. Первые книжки доставляли.
Михаил Бабкин - автор очень несерьёзной развлекательной фантастики с классическими попаданческими сюжетами, написавший очень смешную трилогию про Слимп, которой я зачитывался в своё время. В этой трилогии названия всех глав складываются в одну и ту же известную аббревиатуру. К сожалению, в следующих книгах автор начал грешить самоповторами, количество лулзов упало, а морали или ценных идей у него не было изначально.
Гарри Гаррисон - классик фантастики, в нашей стране более всего был известен циклом про Стальную Крысу.
Лион де Камп - классик почище Гаррисона, его "Башня гоблинов" заставила меня полюбить фантастику навсегда. По сути, колобок "Кампа" - почти полный пересказ начала "Башни" =)
Лукьяненко - пейсатель. Можно относиться к нему как угодно, но "Лабиринт отражений" (ну и "Остров Русь", написанную вместе с Буркиным) нельзя не любить.
